Мастера особых поручений  - Дарья Кузнецова

— Прекрасно. В таком случае, ваше величество, еще один вопрос. Где Даршарай? Для нее будет особо ответственное поручение. А вы пообещайте не спорить. И, когда мы определимся с деталями, тихо и смирно посидеть в детской вместе со всеми няньками. Несколько часов вы не должны показываться на глаза посторонним, вот и побудьте с сыном, ко всеобщей пользе.

Северный край

Крадясь под покровом ночи и зловеще-черной магии хаосита в святая святых своего народа, Таллий, к собственному удивлению, не испытывал угрызений совести. Да и страха не было, а он ведь преступал вбитые в него с младенчества правила, за что полагалась смертная казнь. Мало того что нарушал прямой запрет на посещение алтарной комнаты, куда обычные талтар допускались только для проведения важнейших обрядов, так еще тащил с собой чужака, которому там совсем не место. И не просто шел туда, а откровенно выступал против воли старейшин, решивших не будить Праотца!

Но Таллий ощущал лишь любопытство — было интересно выяснить, куда снова влез этот неуемный ужастик и чем все закончится — а еще вспыхнули подзабытый азарт охоты и игры с опасностью и брюзгливое раздражение, что опять приходится куда-то тащиться среди ночи. Мужчина с иронией признал, что, похоже, действительно стареет.

До нужной пещеры они добрались без приключений. Да это и неудивительно: ночь, все спят, никакой особой охраны возле алтаря никогда не было, для талтар вполне хватало строгого «нельзя». Пару раз по пути попадались какие-то случайные «прохожие», но от них надежно укрывала магия. Здесь, в святая святых, в глубине пещер, северяне ощущали себя в полной безопасности и даже мысли не допускали о появлении туранского диверсанта, да еще такой силы.

Однако в нужной комнате обнаружилась досадная помеха. Скрестив перед собой ноги, в метре от алтаря сидел старейшина с прямой спиной и закрытыми глазами и перебирал в пальцах низку бусин. Посеревшая от времени накидка стекала с плеч и расплескивалась по полу, длинные седые волосы сливались с мехом, теряясь в нем. На худом морщинистом лице — странное выражение. Не то печаль, не то брезгливость.

Тагренай окинул его любопытным взглядом — и невозмутимо шагнул вперед, совершенно не таясь. Таллий едва успел перехватить его за локоть и оттащить обратно в коридор.

— Ты что творишь?! — едва слышно прошипел он.

— Собираюсь сделать то, зачем сюда пришел, — вполголоса ответил хаосит, беспечно пожав плечами. — Можешь не шипеть, полог приглушает звуки.

— Гр-рай! — Имя прозвучало ругательством. — Тебя не смущает, что там сидит старейшина? Нам полагается смертная казнь уже за то, что мы здесь стоим!

— И что? Если я прав, то им скоро станет не до нас, тут такое начнется!

— А если не прав? Или Праотцу понадобится время, чтобы прийти в себя?

— Логично, — нехотя признал Тагренай. — И что ты предлагаешь? Не убивать же его в самом деле…

— А усыпить его своей магией ты не можешь? — вздохнул Таллий.

— Мм… Могу попробовать, но не уверен.

— Это как?

— Могу перестараться и усыпить навсегда, воздействия на разум — не моя сильная сторона и вообще не прерогатива полусферы Хаоса. К тому же он старый. Есть вариант окутать его пологом, чтобы ничего не замечал, но он же глаза может открыть. Плюс я не знаю, как поведет себя моя сила в момент освобождения вашего… Праотца. Там такая концентрация магии, ух! Меня тут-то лихорадит, — ужастик выразительно развел руками, и Таллий только теперь обратил внимание на сочащуюся из его пальцев и глаз черную дымку.

— Это у тебя сила из ушей, что ли, льется? — мрачно уточнил северянин, аккуратно заглядывая в дверной проем: старейшина продолжал сидеть неподвижно.

— Вроде того, да. Очень точное определение, — улыбнулся хаосит.

— Ладно, жди здесь. Айш! С кем я связался? Как в это вляпался?! — пробормотал Таллий себе под нос и мягкой кошачьей походкой двинулся к сидящему сородичу.

Несколько бесшумных безо всякой магии шагов, быстрое движение возле затылка — и старейшина осел, а потом был аккуратно подхвачен и заботливо уложен на пол Таллием.

— Ты страшный человек, ты в курсе? — весело спросил Грай, подходя к алтарю.

— Ты на себя в зеркало посмотри, прежде чем других обзывать, — парировал северянин. — Ну давай, освобождай. Что для этого нужно?

— Ну… Вот скипетр, вот алтарь, это все. В теории. А практика… Сейчас попробуем. Отойди на всякий случай к стеночке, что ли. И вот этого туда же оттащи, — велел Тагренай, взвешивая в руках разлапистое оружие.

— Ты хорошо подумал? — все же попытался Таллий воззвать к здравому смыслу друга. Из общего оптимизма: вдруг там, за этой прорвой дурной силы, действительно есть мозги? — Ты уверен, что это был Праотец и просил тебя именно об этом?

— Об этом, об этом, — беспечно ответил ужастик, замахиваясь. — Только это был не Праотец, а Праматерь.

— Что?.. — поднял на него растерянный взгляд северянин, но продолжения не последовало. Вместо этого Грай с силой обрушил оружие на алтарь — с большим замахом, обеими руками держась за древко, со всей силы попытался вогнать длинное лезвие в каменную плиту.

За мгновение до соприкосновения металла и камня северянин успел в красках представить, как от такого обращения оружие срывается, и… в лучшем случае ужастик пропахивает носом алтарь, в худшем — лезвие втыкается ему в живот.

Скипетр вошел в алтарь легко, словно в свежее масло, на всю длину лезвия и часть древка. По инерции Грай едва не напоролся на венчик лезвий с другой стороны, но все же увернулся. Потащил за собой древко вбок — и лезвие не застряло, пошло дальше. А через мгновение впереди него побежала трещина, ветвясь, с хрустом и треском раскалывая камень. И тот, почти сразу выпустив тонкий черный дымок, осыпался яичной скорлупой, оказался внутри не просто полым, но еще и пустым.

Несколько мгновений мужчины стояли неподвижно, ожидая каких-то перемен.

— Ну алтарь ты сломал, молодец. А дальше, насколько понимаю, надо быстро отступать на изначальные позиции? — с иронией предложил Таллий.

— Да боги знают! — Грай пожал плечами, разглядывая оружие. Оно почти не изменилось, разве что венчик лезвий как-то… погнулся. Как будто металл размягчился и начал складываться под собственным весом. — Но что-то же явно случилось!

— Ты все правильно сделал, — промурлыкал из ниоткуда знакомый Тагренаю по сну голос.

Тени в углах комнаты зашевелились, потекли, аккуратно огибая лежащее тело старейшины и стоящих мужчин, собрались в одном месте, вспухли быстро растущим бесформенным холмом — и в конце концов соткались в обнаженную женскую фигуру, сочащуюся черной дымкой.

— Это… он? — тихо, севшим голосом спросил северянин, растерянно разглядывая странную особу. — То есть это вас считали… Праотцом?

— Выродились. — Женщина брезгливо поджала губы, окинув взглядом лежащего старейшину. — Ну, ничего, теперь у них будет чем заняться кроме интриг и взращивания собственной гордости. А ты не бойся, мальчик, — обратилась она к Таллию, ласково погладила его по груди. Грай оценил выдержку друга: тот даже не вздрогнул. — Ступай и не сожалей ни о чем, ты свободен, ты сам выбрал свой путь, и чужие советы тебе не нужны. Хотя… если вдруг захочется помочь своему народу, взять на себя ответственность и власть — возвращайся, — улыбнулась она, и вот тут Таллия уже проняло и заметно перекосило.